Мужскому моделингу принято отдавать эпизодическую роль. Процентное соотношение девушек и парней в зарубежных агентствах обычно 80 на 20, меньшее количество мужских кастингов, работ. Парни-модели обычно не скрывают, что пришли в этот бизнес просто повеселиться. Но среди мужского моделинга тоже есть имена, которые успешно вписались в модную индустрию. Арам Геворгян — одно из них. Впрочем, по его собственному признанию, топом он себя не считает.
— Как ты начал работать в моделинге? С какими крупными брендами, журналами сотрудничал? Страны, в которых работал?
— Году в 2007 меня нашел Алексей Калинин, директор агентства Black Model Management, с которым мы сотрудничали больше десятка лет. Предложил работу в Европе, и я, на тот момент еще студент-второкурсник исторического факультета МГУ, после недолгих раздумий согласился. Я всегда хотел увидеть мир, готов был отдать пять-семь лет, учась на археолога, чтобы этого добиться. Но получилось у меня гораздо раньше. Университет я так и не закончил, но значительную часть земного шара увидел. Журналов было множество, за 14 лет названия уже выветрились из головы, но точно помню, что несколько раз снимался для Vogue, GQ и Numero. Что касается брендов, то почти со всеми удалось поработать, где на показах, а где и в рекламных кампаниях: Prada, Dior, Moschino, Dolce & Gabbana, John Varvatos, Etro, DKNY, Tommy Hilfiger, Armani.
— Стать топом в моделинге — удача или труд? После чего можно сказать, что ты состоялся в моделинге?
— Никогда не был топом, но могу сказать, что удача — неотъемлемая часть карьеры модели. Сам по себе моделинг не такая уж и сложная штука. Позитивный настрой и упорство открывают множество дверей.
— Что тебя удивило или разозлило в мире моды в последнее время?
— Меня уже давно ничего не удивляет, да и не злит особо. Но то, что в какой-то момент индустрия моды, которая всегда позиционировала себя как субстанция, что выше мирских дрязг, втянулась в конфликт, хайпуя на ситуации, вызывает чувство омерзения. Не могу припомнить, чтобы деятели искусства, которые сегодня высказываются относительно событий, закрутившихся 24 февраля, до этого хоть слово сказали о Сирии, Ливии, Ираке, Иране, Афганистане, Палестине. Двойные стандарты.
— Для кого или где у тебя была самая запоминающаяся работа?
— Мой первый большой кампейн для Tommy Hilfiger в Лос-Анджелесе. В аэропорту встречали на лимузине, заселили в Марриот. На съемке было 50 моделей — все с именами, среди них мне досталась главная роль.
Больше всего я был шокирован тем, что на съемочной площадке находилась команда поваров:
— Чего хочешь перекусить, дружище?
— А что есть?
— Все!
— Все-все?
— Конечно, мы же в Лос-Анджелесе!
Правда ничего экстравагантнее яичницы я так и не смог придумать.
Также запомнилась съемка для Vogue c Терри Ричардсоном. Бывает так, что ты не можешь найти общий язык с фотографом, переснимая одну и ту же картинку множество раз, а бывает — как с Терри, когда кадр выстраивается движением руки, одним словом. Легче мне не работалось ни с кем.
— Ты бы никогда не принял участие в съемке с… (Продолжить).
— Постельные и эротические сцены. Одно из немногих табу.
Текст: К. Миронова
Фото предоставлены А. Геворгяном
